Хуже нет, чем поездные воры. Попробуй сыщи их. Один такой пакостник прошелся однажды по восьми вагонам московского поезда.
Конец месяца, вахтовики возвращались из Москвы. Родниковцы, вичужане, заволжцы… словом, со всех весей народ.
Как водится, угощались и угощали друг друга. Это вечно так. Бывает, что иной вахтовик до того наберется, что ходит по ночному поезду, будит утомленных дам и одаривает их деньгами, заработанными в поте лица и подмышек. Ничего, что дома ждут родные рты – душа просит быть прекрасным человеком именно сейчас, сию минуту. Конечно же, утром этот добродей будет вспоминать проделанный в ночи маршрут и бегать, умолять вернуть ему хоть что-нибудь.
Да мало ли у нас чудаков! Хорошо, если не буйные, а то и стекла бьют, и проводниц. Но уж если кто и не чудил совсем, так это Сергей Павлов из Фурманова. Ездил он так тихо, что его можно было спутать с неживой деталью вагона. Так, в сущности, и случалось – кто-нибудь возьмет да поставит на колени Сергею сумку или вообще сядет на него. Даже когда он начинал протестовать, то голос его звучал так глухо, что неуклюжие попутчики не сразу и понимали, кому и что не нравится.
Светловолосый с белесыми глазами, всегда бледный, будто его одолевало малокровие, Сергей сливался даже со слабыми сумерками. Как призрак.
Но да и леший-то с ним, не о нем пока речь. Главное, что однажды поутру в Кинешму пришел московский поезд с восьмью обворованными вагонами. Разумеется, не все пассажиры пострадали от нахального вора, а лишь по одному из каждого вагона. Впрочем. и этого было лишку.
Вор брал только телефоны и кошельки. И брал только у тех, кто пребывал в тяжком алкогольном сне.
С такими потерпевшими мороки больше, чем с иными жуликами. Ничего не слышали, никого не подозревают и абсолютно ничего не помнят с момента посадки в поезд в Москве. Только смотрят красными глазами, смердят перегаром и мычат о том, что жены непременно поубивают их за то, что приехали пустые.
Что ж, по коням! Скорее всего, воришку надо искать среди тех, кто сошел в Вичуге. Там ведь даже сопливые школьники до недавнего времени начинали разговор с полицией со слов: «Пойдем к Рубену. С вами я разговаривать не буду».
Однако минул день, солнце пошло к закату, а воришкой в Вичуге и не пахло. Ехавшие в поезде вичужане на поверку оказались все как один благопристойными гражданами. Полицейским даже обидно стало за их родной город. Недостойные сыны…
Пришлось ехать в сторону заката – в Родники. Там стоило проверить паренька, который, по рассказам, проводниц едва ли не до утра путал вагон и колобродил из конца в конец состава. Он! Нечего и сомневаться.
- Ну все, попался, - сказали полицейские родниковскому пареньку, когда нашли его. – Ты думал, что все спали, не видели тебя, а вот и нет. Видели и запомнили.
Тот хлопал полупьяными глазами и отчаянно не понимал, кто его видел и зачем кому-то потребовалось запоминать его. Не ахти какой красавец, не Ди Каприо ни разу.
- Да ты восьмерых человек обворовал, вот в чем дело, любезный! Где ворованное?
Полицейские лгали себе. После получаса пререканий они поняли, что крепко ошиблись насчет родниковца. Те, кто работает не первый год, умеют видеть по глазам, врет ли человек или откровенен, как на исповеди. Родниковец же излучал саму правду. Он не крал.
Дело шло к ночи, а зацепок так и не было. Пока вдруг… Те коллеги, что остались отрабатывать Кинешму, позвонили и сказали, что нашли любопытного очевидца. Он пояснял, что спал на второй полке, но спал плохо. Среди ночи ему почудился странный шорох, он глянул вниз, а там какой-то серенький и щуплый молодой человек гладит по ноге храпящего дядьку. «Фу, на фиг!» - подумал очевидец и перевернулся на другой бок. А утром он встретил того извращенца на боковушке около туалета. В другой бы раз и не приметил такого невзрачного поганца, но тут волей-неволей обратил внимание.
Кто же ехал на том месте? Некий Сергей Павлов из Фурманова. К нему! Немедленно!
- Никакой он не извращенец, а просто шарил по карманам, - рассуждали в пути. – Попался!
Сергея нашли дома, отвлекли от «Битвы экстрасенсов». Хотели сразу задержать, да замешкались. Уж очень он не походил на злодея. Бесстрастный какой-то весь, начни даже бить его, он не издаст ни звука и будет сносить удары с благодарностью мазохиста.
- Ээ… вас, Сергей, видели, - агрессивно напирать на него язык не поворачивался. – Вы у спящего человека по карманам лазили.
- Я не шарил по карманам, я… просто трогал…
Тут-то догадались сверить, ехал ли кто-нибудь из потерпевших в том купе. Сверили – никто не ехал. Фу, на фиг!
Возвратились в Кинешму под утро, поспали два часа и снова на поиски. Самое плохое было то, что никто из потерпевших ни шиша не помнил. Нельзя было предположить время, когда их обворовали. Злодей мог ехать и до Ермолино, и до Тейково, и даже до Кольчугино, а это уже Владимирская область.
Так настали третьи сутки. Полицейские взялись отрабатывать тех, кто ни в жизнь бы не устроил такую череду краж. Взяли, например, и пригласили на беседу добра молодца, который ехал в том поезде с мамой и бабушкой. Пришел он в отделение и говорит: да, я все видел, это ходил и воровал такой-то с такого-то места из такого-то вагона. Причем вагон оказался тот, который вообще не попадал под подозрение.
Вот она удача! Вот он – железный свидетель! Немедля рванули в деревню Заволжского района, где жил указанный свидетелем злодей…
(Окончание читайте в №9 от 1 марта)
