Может ли обычная для Кинешмы рыбалка закончиться, как самый жуткий фильм ужасов? Может… И такое однажды случилось рядом с бывшим кирпичным заводом.
Раннее утро, солнце еще не встало, но небо над Волгой уже прояснилось. В это утро даже тумана не было – бери и пиши картину, если ты художник. Волжские просторы, безмятежность, алое зарево на востоке…
Под бывшим кирпичным заводом мужчина в оранжевом спасжилете спустил на воду дюралевую лодку, отгреб на метров двадцать и бросил якорь. Хорошо!
Звали мужчину Аркадием Шелестовым. Он всегда надевал свой яркий спасжилет и никогда не отплывал далеко от берега. И по весне он никогда не выходил на тонкий лед, и не пил на рыбалке водку, и вообще был исключением из всего бесстрашного рыбацкого племени. На рыбалку он ходил не ради добычи, а ради того, чтобы побыть во вдумчивом уединении.
Вот и в то утро Аркадий погрузился в неспешные мысли о реке Волге, о реке жизни, о своих холостых годах, которых набралось уже более сорока, и не заметил, как задремал. Он просто не выспался минувшей ночью. Смотрел в тридесятый раз все серии «Место встречи изменить нельзя», и рука не поднималась выключить телевизор.
…Из дремы Аркадия вывел странный, ни на что не похожий шум. Словно бы тысячи утопленников решили спеть хором и, давясь непослушными языками, взялись отчаянно мычать.
Мужчина оглянулся и увидел нечто пострашнее поющих мертвецов. На него двигалась нефтеналивная баржа, и скошенный ее нос уже почти навис над лодкой.
Не ведая, что творит, Аркадий схватился поднимать якорь. Просто обрезать веревку он не догадался — ужас лишил его мало-мальской смекалки.
Секунда-другая... и великие тонны железа накрыли лодку. Несчастный рыбак успел лишь вскрикнуть перед тем, как вода объяла его и понесла под долгим днищем прямиком к винтам.
Два других рыбака как раз спускались с крутого берега к реке и они-то и стали единственными очевидцами трагедии. Они-то и позвонили в полицию.
Искать Аркадия пришлось долго. Лишь через три часа кружения на лодках один из водных спасателей обратил внимание на суматоху среди чаек. Собравшись у поросли осоки, они что-то отбирали друг у друга и это что-то оказалось склизкой связкой из человеческого языка, пищевода и рваного желудка. Все. Больше ничего.
- Ребят, выручайте! - позвонил нижегородским коллегам кинешемский опер Стас Вилков. - К вам часа через четыре придет нефтеналивная баржа, задержите ее на шлюзах, пока мы не приедем. Она тут по человека убила. Да-да, знаю, простой огромных денег стоит, но мы точно знаем, что это она. Нам соскобы надо с ее носа сделать и винты обследовать. На них наверняка внутренности накрутило.
Риск, о котором упомянул Вилков, был действительно велик. Необоснованная задержка судна могла вылиться в финансовый иск, равный сотням тысяч рублей. Расплачиваться перед судовладельцем пришлось бы потом из своего кармана.
Однако городецкие полицейские согласились рискнуть и не допустили баржу до шлюзов. К вечеру на ее борт поднялись кинешемцы.
Встретивший их капитан искренне недоумевал, зачем вообще его судно держат в загоне. Когда же ему описали утреннюю историю и скудные останки погибшего человека, он и вовсе изумился. Быть такого не может! Совершенно не может быть!
- Утром на вахте стоял как раз я, и видимость, помню, была отличная, - оправдывался капитан. - Человека в спасательном жилете я всяко бы увидел! И услышал бы скрежет лодки по днищу! Так что, парни, зря вы нас терроризируете. Ой, зря.
На следующее утро кинешемцы спустились в шлюпку, подплыли к носу баржи и сразу нашли свежие царапины на металле. Царапины и прилипшие к ним частицы зеленой краски. Лодка Аркадия была как раз такого цвета.
Увидев пакетики с краской, капитан загрустил. Он позвал кинешемцев в свою каюту и под запись рассказал, как все произошло.
- Там фарватер чуть ли не у самого берега проходит, и я, разумеется, глаз не спускал с воды... А когда Кинешму мы почти миновали и стали заходить за излучину, я подумал, что пора расслабиться. Позвал помощника, чтобы он чаю мне заварил, а тот, черт его знает, куда-то умотал. Ну я и спустился из рубки, чтобы самому себе налить. Всего-то и дел, что на пару минут, да вот на тебе! Там парусность сильная оказалась, понесло нас. Слышу — шаркнули по чему-то, а потом в винтах зашумело. Я бегом обратно в рубку, дал сначала полный назад, но потом раздумал и направил баржу прежним курсом. Разве мог я кого-то спасти?
Вернувшись из Городца, полицейские передали собранный материал в прокуратуру, потому как именно к ее подследственности относятся смертельные случаи. Однако уголовное дело она не так и не возбудила, видимо, рассудив, что сам рыбак мог допустить роковую оплошность. Что не баржа сбилась с курса, а рыбацкая лодка оказалась там, где ей было не место.
После этого родственники Аркадия обратились напрямую в суд и тот признал капитана виноватым в нарушении правил плавания. Последний выплатил семье погибшего компенсацию за моральный ущерб.
(Имена и фамилии изменены)
