Русский уникум

До сих пор он строит коммунизм, и если опаздывает с утра на работу, то лучше не позавтракает, но… прочитает все утренние молитвы. Без показухи, один на один с собой, в забвении. А было время, имя Травина гремело на весь Союз.

До сих пор он строит коммунизм, и если опаздывает с утра на работу, то лучше не позавтракает, но…  прочитает все утренние молитвы. Без показухи, один на один с собой, в забвении. А было время, имя Травина гремело на весь Союз.

 

Принято считать, что современная жизнь разнообразна и пестра, а люди в ней, как никогда, отличаются друг от друга. Тот, например, коммунист. Изо дня в день он ссорится и мирится с телевизором, точно зная, кого надлежит расстрелять, чтобы в стране наступило счастье. Хотя бы для одного него.

Другой готов взасос целоваться со святыми мощами, а была б возможность купить их, то варил бы святые щи. Чтобы небеса даровали доброе здоровье и помогли бы ему удачно продать унаследованную от бабки квартиру, оставив с носом маловерных родственников.

На фоне картонных индивидуалов, которые живут одними словами и ритуалами, кинешемец Травин смотрится, как пришелец из другого мира, где люди цельные, без пустот в головах и душах, где главное – жить для других. В 1968 году, будучи уже прославленным «строителем социализма», Виталий Александрович вступил в коммунистическую партию, но еще раньше он воцерковился, безоговорочно уверовав в Христа. Духовного наставника у него не было.

- Даже родная мать всегда презирала меня, и до самой своей смерти так и не призналась почему, - откровенно рассказывает он. – Когда я женился, то шел с невестой до загса пешком. Мать не дала ни копейки на свадьбу. Когда мы венчались, то кольца пришлось одалживать. Венчание проходило тайно, в Старой Вичуге. Там же я крестил потом обоих своих детей.

Женился Травин в 1970 году, в пору своей подготовки к так называемой «загранке». Это автомобильные рейсы в другие страны, допуск к которым мог получить лишь отменный мастер шоферского дела и притом – коммунист с идеальной биографией и послужным списком. Касательно первого у Травина проблем не имелось. Учился на водителя он в Ленинграде у звезды автогонок того времени Николая Горбштейна.

- Мой инструктор Николай Григорьевич был мастером спорта международного класса, работал он на трех работах, но в его еврейской семьей с подачи жены считалось, что денег все равно ни на что не хватает, - вспоминает Виталий Травин. – После сдачи экзамена на водительские права мы, семь выпускников, сложились по три рубля, и купили ему радиоприемник «Турист». Николай Григорьевич обожал музыку, но не мечтал о том, что у него когда-нибудь появится возможность приобрести свой собственный приемник. Он плакал, когда мы сделали ему подарок. Такой человек и плакал.

Затем Виталий Александрович пополнил водительский опыт в армии, в железнодорожных войсках. За руль он там сел, когда батальон оказался в патовой ситуации. Следовало срочно перебросить строительную технику к месту строительства новых железнодорожных сооружений, необходимых на случай войны, Путь лежал через старинный с узкими улочками Омск, а единственный и незаменимый водитель КрАЗа, при помощи которого надо было отбуксировать неповоротливый экскаватор, повредил руку. Сделать работу вместо двухметрового верзилы вызвался коротышка Травин. И не соврал, справился. Ему требовался опыт вождения, он уже тогда планировал ездить в «загранку».

И все это с крестом на шее, с первого и до последнего дня армии. Притом, что служили в то время по три года. Притом, что в стране бушевала вторая волна богоборчества, поднятая Никитой Хрущевым. Тот-то бы удивились партийные боссы, когда б узнали, что кандидат на «загранку», образцовый коммунист ежедневно осеняет себя крестным знамением.

- Ни разу крестик не повредил мне, ни разу никто не придрался в армии, - рассказывает Виталий Травин. – Потом я хотел снова поехать в Ленинград, но из Кинешмы пришло письмо от матери. Она писала, что мой младший брат пьет водку и ходит с ножами в карманах. Она просила меня вернуться, утихомирить его, заступиться за нее и за бабушку. Я и вернулся. Брат в лицо пообещал мне зарезать меня, если я останусь. В тот день на его счастье подоспели соседи. Я уже почти задушил его, когда они отняли его из моих рук. С тех пор боялся показываться в доме, а мать встала на его сторону. Меня уже ничего не держало в Кинешме, но мне повстречалась девушка с Буденного, и удержала от дальней дороги. Мы вместе до сих пор.

Встреча двух людей была предрешена заранее. Ее предрек блаженный Коленька из Воздвиженья. Вплоть до самой его смерти в 1977 году супруги Травины постоянно ездили к нему, и Виталий Александрович помнит Коленьку еще живым. Именно наш герой вместе со своим сыном Николаем восстанавливал могилу Коленьки после обряда вскрытия мощей. Именно сын Травина Николай изготавливал крест на могилу блаженного.

Оставшись в Кинешме, Виталий Александрович устроился на междугородние пассажирские перевозки. Кинешемские, ивановские и всесоюзные газеты без перебоя писали о его трудовых, если выражаться языком того времени, подвигах. Награды, звания, дипломы. Правительственная медаль «За трудовую доблесть», Орден Трудовой Славы III степени, Орден Трудовой Славы II степени. Третий Орден и с ним звание Героя Труда Виталий Травин получить не успел — рухнул Советский Союз. А повод был.

В 1986 году Виталий Александрович пересел на новый «Икарус» и сразу взял на себя обязательство отколесить на нем полтора миллиона километров без капитального ремонта. Обычно такие автобусы выдерживали от пяти до семи лет и начинали сыпаться. Невозможно поверить, но у Травина «Икарус» жил без ремонта 28 лет и накатал три миллиона километров.

- Это лишь благодаря Божьей помощи, - говорит Виталий Александрович. - Не было случая, чтобы я ушел на смену не помолившись. Если же опаздывал на работу, то чтобы прочитать все утренние молитвы, отказывался от завтрака. Я точно знаю, что Бог есть. Он помогал мне всегда и благодаря Богу я не попал ни в одну аварию, в которой бы кто-нибудь из пассажиров получил хоть одну царапину. Как-то, например, еду ночью мимо Вичуги, смотрю — передо мной в воздухе висит банный веник. Думал сначала, что галлюцинация. Веник ближе и ближе, я стал объезжать его по встречной полосе, а на меня — фары другого автобуса. Только-только разъехались, а потом увидали, что на дороге стоит отцепившаяся от буксира полевая водомаслогрейка. Вся черная, закопченая, в темноте ее невозможно было разглядеть. Но сверху на ней лежал банный веник. Он-то и спас меня, а со мной  - сорок пассажиров.

Православный коммунист. Был и остается им. Ни одной награды он не получил при помощи поклонов и лести. Наоборот — с местным горкомом и особенно с его первым секретарем Виктором Осокиным у него была настоящая война. Местная партийная знать не могла сообразить, в чем можно уличить героя-одиночку, чтобы сделать своим подданным. Не пьет, не ворует, жене не изменяет. Дошло до того, что в конце смены брали под руки и силком выдворяли из гаража, чтобы не работал сверхурочно.

- В Кинешме коммунистов не было ни тогда, ни, тем более, сейчас их нет, - веско заявляет Виталий Александрович. - Управленцы и приспособленцы были.

Сейчас Виталию Травину 67 лет и он до сих пор за рулем автобуса. До сих пор работает в стахановском темпе и без устали рассуждает о коммунизме и Боге.

Комментарии
Комментариев пока нет