Кинешма дала фронту иностранные самолеты

 

«Аэропорт в Кинешме» - громко сказано, сейчас это всего лишь название конечной остановки автобусного маршрута №4, да заросшее бурьяном поле, на которое еще год назад приземлялись костромские вертолеты. А ведь у «Волжской столицы региона» могучее прошлое связано не только с речфлотом и водным сообщением. Кинешма ковала крылья родины, военно-воздушные кадры, из которых вышли герои-летчики и выдающиеся асы. Десять выпускников и инструкторов этого клуба стали Героями Советского союза.

Но на этом летная история Кинешмы не заканчивается. Последний выпуск аэроклуба состоялся в 1942 году. После его закрытия летчики-инструкторы ушли на фронт, а самолеты передали в строевые части. Примерно в это же время в Кинешме сформировался 22-й запасной авиационный полк. Он состоял из трех аэродромов (два в Иваново и центральный в нашем городе, здесь же находился штаб). В период с октября 1941 года по апрель 1942 здесь проходило освоение иностранных самолетов, поступивших к нам по ленд-лизу (государственная программа, по которой Соединенные Штаты Америки передавали своим союзникам во Второй мировой войне: боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырье, включая нефтепродукты).

 

Через Ледовитый океан в Кинешму

«В целях быстрого изучения и внедрения в эксплуатацию иностранных самолетов приказываю: Командующему ВВС Красной Армии организовать прием и сборку иностранных самолетов в 22 запасном авиационном полку г. Кинешма... В этих же запасных авиаполках проводить переучивание летно-технического состава и формирование боевых авиаполков на иностранных самолетах». Народный комиссар обороны СССР Иосиф Сталин.

Это выдержка приказа № 0398 от 9 октября 1941 года «Об организации приема, сборки и изучения иностранных самолетов».

Данный документ появился в связи с тем, что в начале Великой Отечественной войны силы союзников согласились осуществлять поставки оружия Советскому союзу. Военная техника поставлялась из США, Великобритании и Канады. Первый конвой под названием «Дервиш», состоявший всего из 6 судов прибыл в Архангельск 21 августа. Более крупным был второй малый океанский тихоходный специальный конвой PQ-1, отправленный в СССР 29 сентября 1941 года из Хвалфьордура (Исландия), со стратегическими грузами (алюминий, каучук и медь) и военной техникой из США, Канады и Великобритании. Он прибыл в Архангельск 11 октября 1941 года. Именно из этой поставки вооружение попало в Кинешму.

 

Английский опыт

Из Архангельска по железной дороге ценный груз доставили в Кинешму, где началась сборка иностранных самолетов. Подробные воспоминания о тех событиях были изложены одним из инженеров Арнольдом Изяславовичем Смоляровым — полковником в отставке, ведущим инженером ЦАГИ одному из немногих наших соотечественников, награжденных высшей французской наградой — орденом Почетного легиона.

12 сентября 1941 года капитана Смолярова — выпускника Военно-воздушной академии им. Жуковского, вызвали в Главный штаб ВВС и сообщили, что он назначен в иностранный отдел (позднее — импортное управление ВВС) с задачей принимать самолеты, которые должны были поставлять наши союзники по антигитлеровской коалиции, участвовать в их сборке, освоении и отправке на фронт.

25 сентября вместе с еще двумя офицерами отдела он выехал поездом в Архангельск, куда должен был прибыть первый морской конвой с истребителями Хоукер «Харрикейн».

Конвой доставил 100 самолетов «Харрикейн». С ними в качестве инструкторов прибыли 22 военнослужащих королевских ВВС Великобритании во главе с капитаном Дайсоном. Вместе с самолетами они должны были отправиться в Кинешму для оказания помощи в сборке, облете и освоении английских истребителей.

«Зима 1941 — 1942 гг. была, как известно, не только суровой, но и очень ранней, - пишет в своих воспоминаниях ветеран. - Маленькая, уютная Кинешма уже была под снегом, и ящики с самолетами волоком тракторами таскали со станции на аэродром. Принимал самолеты и должен был заниматься их сборкой (с помощью английских инструкторов), а затем и переучиванием советских летчиков дислоцированный в Кинешме 22-й запасный авиаполк, позднее развернутый в 6-ю запасную авиабригаду».

По воспоминаниям полковника, аэродром под Кинешмой, на который таскали с железной дороги ящики с самолетами, представлял собой обычное поле, летом покрытое травой, а зимой снегом, без какой-либо специальной взлетно-посадочной полосы. На краю поля помещалось несколько сараев и большой барак, служивший штабом и классом одновременно. Занятия проводились там и в общежитии, точнее говоря, в казарме, в которой жили летчики.

Примечательно, что первая сотня «Харрикейнов» изначально была адресована куда-то в Африку и с полдороги, по приказу Черчилля, повернута в Россию, а именно в Кинешму. Поэтому наряду с различными и действительно нужными инструментами и приспособлениями из ящиков извлекались москитные сетки, мази от ядовитых насекомых, хронометры, бинокли, яркие парашютные мешки и многое другое, положенное по табелю британскому экспедиционному авиакрылу.

Группа английских инструкторов состояла из трех офицеров, одного старшины сверхсрочника, настоящего технического аса, подобного нашим многоопытным авиационным технарям, 18 сержантов и рядовых. Все три офицера не были профессиональными военными авиаторами. Они принадлежали к так называемому добровольному резерву, и на лацканах их форменных серо-голубых тужурок поблескивали золоченые буковки VR (Volunteer Reserve).  Главным действующим лицом при сборке самолетов (пока этим делом не овладели весьма успешно наши инженеры и техники) был старшина сверхсрочник. 

Жили англичане в маленькой, двухэтажной гостинице, кажется, единственной тогда в Кинешме, запечатленной в довоенном фильме «Бесприданница». О каком конкретно здании идет речь достоверно неизвестно, но можно предположить, что это нынешняя администрация Кинешемского муниципального района, где раньше действительно находилась гостиницы.

«После того как был найден весь необходимый инструмент, сборка самолетов шла без особых затруднений, - пишет в своих мемуарах Смоляров. - Несмотря на обоюдное незнание языка, технические специалисты с помощью жестов неплохо понимали друг друга. Сложнее было с подготовкой летчиков. Мне пришлось в спешном порядке, работая по ночам, перевести на русский «Инструкцию летчику по эксплуатации и технике пилотирования самолета». В декабре 1941 г. в полку появилась штатная переводчица. Это была милая местная девушка, окончившая весной Московский институт иностранных языков. С началом войны она приехала к маме в Кинешму, где неожиданно потребовались ее услуги. Хорошо зная язык, она, естественно, ничего не понимала в авиационной технике и на аэродроме старалась держаться поближе ко мне. Однако довольно скоро она овладела англо-русской авиационной терминологией и не только ей, но и некоторыми особенностями чисто русской аэродромной лексики. Между прочим, она очень нравилась Джеффу Ричардсу и, как мне казалось, не без взаимности. Увы, суровые нравы тех времен никак не допускали реализацию подобных симпатий. Позднее она вышла замуж за одного военного авиационного инженера, работавшего в ГосНИИ ВВС, и стала ведущей переводчицей в этом известном институте».

 

Кинешемские валенки для англичан

Когда ударили настоящие морозы, возникла серьезная трудность с «Харрикейнами». Лопасти винтов этих самолетов были деревянными. Их комлевые части на ленточной резьбе ввертывались в стальные втулки и фиксировались в них клеем. Из-за различий в коэффициентах температурного расширения при резком похолодании эти клеевые соединения разрушились, и техники с удивлением обнаружили, что лопасти свободно проворачиваются во втулках, принимая совершенно произвольные положения. Ситуация выглядела критической. Англичане понятия не имели, что делать.

Выручила российская смекалка. Один старый авиационный техник взял дрель и просверлил насквозь втулки вместе с ввернутыми в них лопастями. В отверстия он пропустил тонкие стальные шпильки, законтрив таким образом лопасти во втулках. Вопрос был решен раз и навсегда, хоть и без подкрепления его какими-либо инженерными расчетами прочности модифицированных английских винтов.

«Когда наступили холода, англичанам, как и нам, выдали длинные черные валенки — чесанки. Пришлось немало попотеть, чтобы, дважды завернув голенища, укоротить валенки до колен. Поначалу англичане отнеслись к этой никогда не виданной ими обуви с большим недоверием. «Как так, в такой мороз ходить по снегу в каких-то чулках?» Однако когда они их опробовали «в деле», то буквально влюбились в русские валенки и все спрашивали, где бы купить такие, как они их называли, «валенкиз» для родных и детей в Великобритании.

На аэродром специалисты ездили на маленьком служебном автобусе. По дороге англичане нередко пели. Исполняли они английские песни, несколько американских ковбойских песен и, на удивление, две русские: «И кто его знает» и «Стеньку Разина». 

- Обе песни они пели без слов, ничего не зная об их содержании, - вспоминает инженер. - Поскольку все это происходило на берегу Волги, к сожалению, скованной льдом и скрывавшей под снегом свое величие, я загорелся желанием сообщить им содержание песни о Разине. Слушали они с интересом, особенно повысившимся, когда по ходу дела появились романтические нотки в лице персидской княжны. Однако, когда я имел неосторожность сообщить своим слушателям о том, что Разин бросил ее «в набежавшую волну», это вызвало разочарование, а может быть, и возмущение: «Стенька из нот э джентельмен!» Больше этой песни в автобусе я не слышал...

К весне сборка «Харрикейнов» в Кинешме уже не требовала помощи британских инструкторов, да и поставки этих истребителей с не очень высокими летно-тактическими характеристиками подходили к концу. В марте 1942 г. англичане покинули Кинешму и вернулись на родину.

 

Первая «Аэрокобра» была собрана в Кинешме

Легендарный самолет «Аэрокобра», на котором сражался выдающийся советский ас Покрышкин, начал поступать в нашу страну только в начале в 1942 году. Хотя в анналах истории вскользь упоминается, что один экземпляр данного самолета попал в СССР еще в 1941 году. Речь идет о том экземпляре, который собирался в нашем городе.

В декабре 1941-го на кинешемский аэродром привезли ящик, в котором оказался совершенно необычный самолет. Это была разобранная «Аэрокобра». В ящике, как ни странно, не было никаких инструкций по сборке и эксплуатации машины. Англичане, не имевшие дело с этим самолетом, отказались его собирать и вернулись к привычным «Харрикейнам». Тогда за работу взялись наши инженеры и авиамеханики, полагаясь в общем-то на собственные знания авиационной техники и природную смекалку — фронту были нужны самолеты, шла борьба за восстановление каждой машины.

«Собрали «кобру» довольно быстро и даже опробовали двигатель, - вспоминает Смоляров. - Всех сильно удивило лишь полное отсутствие стрелково-пушечного вооружения. Однако тогда этому никто не придал особого значения. Главное — хотелось быстрее выпустить новый самолет в воздух. Однако ни английские пилоты, ни наши летчики из истребительного полка не рискнули взлететь на необычной машине с трехстоечным шасси и двигателем, размещенным за кабиной. Пришлось звонить в Москву». 

Вскоре из НИИ ВВС прибыл летчик-испытатель капитан Голофастов. Опробовав мотор на земле, он вырулил на взлетную полосу и начал разбег. Все нетерпеливо ждали отрыва от земли, и никто не предполагал, что «кобра» без пушки и пулеметов имеет предельно заднюю центровку. Даже со стандартным вооружением (особенно после израсходования боекомплекта) машина порой срывалась в штопор. Об этом узнали позднее, а тогда Голофастов аккуратно оторвал самолет от земли и начал постепенно набирать высоту. И вдруг на развороте случилась беда — неожиданно сдал двигатель. Ситуация оказалась критической. Однако опытный летчик-испытатель сумел посадить самолет на небольшую заснеженную поляну в лесу в полутора километрах от аэродрома. К счастью, пилот и машина не пострадали. Но история беспаспортной «кобры» на этом не закончилась. Выяснилось, что по договору союзники должны были на каждую партию истребителей Р-39 давать полный комплект запчастей. Ящик со старой, уже списанной «Аэрокоброй», разобранной на запчасти, и следовательно, без вооружения и документации,каким-то образом обогнал основную партию самолетов и пришел к нам первым. 

«Ни техники, ни летчик не предполагали, что перед ними не боевой самолет, а просто комплект запчастей, - рассказывает Арнольд Изяславович. - Для них главным было быстрее восстановить машину и дать ее фронту. То, что они смогли сделать в данной ситуации, лишний раз говорит об их высоком мастерстве и энтузиазме».

О тех событиях также писал испытатель НИИ ВВС И.Г.Рабкин, который прибыл испытывать самолет вместе с Голофастовым.

«Большой аэродром на окраине города, - вот так он описывает те события. - Куда ни кинешь взгляд, всюду стоянки самолетов, забитые до отказа английскими «харрикейнами». Среди них наша стоянка, пока небольшая, предназначенная для «Аэрокобр».

 

Герой нашел в Кинешме жену

Через Кинешму прошли многие герои Великой отечественной войны.

Здесь обучался военному делу ас Амет-Хан Султан. Пройдя переобучение на самолет  «Харрикейн» он прямиком из Кинешмы отправился в Ярославль. Где  31 мая 1942 года одержал свою первую воздушную победу. Перехватив на подступах к Ярославлю вражеский дальний разведчик "Юнкерс-88" и израсходовав в атаках весь боезапас, он таранил его, ударив левым крылом снизу. При ударе "Харрикейн" Амет-Хана застрял в "Юнкерсе" и летчику пришлось воспользоваться парашютом. Его однополчанин герой советского союза Алексей Флейшман также получал в Кинешме навыки пилотирования на иностранных самолетах.

А вот другой ас Иннокентий Кузнецов за короткое время пребывания в Кинешме познакомился с девушкой и после войны женился на ней. Как он сам вспоминал в своих мемуарах: «Кинешма запомнилась ему на всю жизнь: там он познакомился с самой лучшей девушкой Зоей, которая после войны стала его женой, и освоил самый «отвратительный» свой самолет».. Ныне потомки героя (Андрей и Татьяна) и его жена Зоя Дмитриевна живут в Геленджике, куда Иннокентий Васильевич перебрался будучи на пенсии.

 

Как видно за короткое время кинешемский аэродром сработал на победу в Великой отечественной войне.