Олег Лебедев считал, что в его роду водились кочевники. Ему с детства нравилось кочевать и он готов был доказать любому собеседнику, что кочевой образ жизни более прогрессивен, чем осёдлый. По крайней мере, если увлекаться тёмными делами.
В одиннадцать лет Олег просто ушёл со двора и на следующий день родители нашли его в соседнем городе. В тринадцать лет он добрался автостопом до соседней области, а с пятнадцати лет родители уже не старались искать его. Пропал? Значит, через неделю сам вернётся и расскажет, где был и куда бы хотел попасть в следующий раз.
Когда Олегу исполнилось восемнадцать, родители перекрестились. Они так и сказали:
- Нам легче.
А он смылся от них и тоже не стал тосковать. У него насчёт сыновней любви была теория:
- Ничего такого в дикой природе не бывает. Помёт вырос и – в сторону. Разве лягушки вспоминают потом про своих лягушачьих родителей? Надо быть ближе к природе.
Называя себя помётом, Олег между тем относился к себе с трепетной любовью. Старался кормить себя свежими и полезными продуктами, курить дорогие сигареты и хотя бы два-три раза в год ездить на море.
Вообще же он только и делал, что ездил. Поезда не признавал, самолёты тоже, но не жалел денег на бензин, которым заправлял свою старую, старше его самого на пять лет, «Тойоту».
Если кто-то уже спешит задать вопрос, на чём же Олег зарабатывал деньги, то мы поспешим ответить: ни на чём не зарабатывал. В денежном вопросе он опять же старался быть ближе к природе и не работать вообще.
- Я добытчик, - признавался Олег мимолётным знакомым. – Не зарабатываю, а добываю.
О большем не рассказывал. Во-первых, из осторожности, а, во-вторых, из-за того, что долгих дружеских бесед водить ему было не с кем. Ведь у тех же лягушек не бывает тесной дружбы с другими лягушками. Посидели вечерком в болоте, поквакали обо всякой ерунде и забыли.
Но если бы у Олега вдруг появился друг, то Олег рассказал бы ему:
- Я просто езжу и ненадолго останавливаюсь в городах, которые проезжаю. Выбираю какой-нибудь дом, пару дней наблюдаю за ним, прикидываю, какой у хозяев режим, а затем быстро надламываю и беру то, что мне нужно. Сразу после этого мчусь в дорогу, а потом что-то продаю, а что-то оставляю себе.
Друг спросил бы его:
- Разве хватает двух дней наблюдения?
- Хватает, - ответил бы Олег. – Из-за одинакового графика работы люди и живут одинаково. Завтра то же самое, что вчера, и так год за годом у каждого. Поэтому я и не хочу, как они. У меня нет графиков и начальников. Я ближе к природе, потому что я кочевник. Другие так не могут. Других держат собственные дома и квартиры. Они рады бы освободиться, но надо содержать жильё. Оно как якорь.
- Где же ты ночуешь, - не унимался бы друг.
- Где захочу. Могу в гостинице, могу прямо в машине, но чаще в палатке, которая всегда при мне. Выбираю за городами дивные места и располагаюсь. Зимой, конечно, труднее, но у меня такие навыки, которых не высмотришь у Тимофея Баженова. Ты найди меня в соцсетях, там у меня и фотографии, и видео. Посмотри, не пожалеешь. Поучительно.
Будучи кочевником по духу, и по жизни, Олег не учёл только того, что к одному пространству он всё-таки привязался. Это было пространство интернета.
Однажды одна из жертв Олега, любившая путешествия, встретила в интернете рекомендацию «Может быть интересно» в виде подборки фотографий. На них худощавый незнакомец ставил палатку, жарил на костре мясо и пил сам собой фруктовый бренди. Солнце садилось за широкую реку, и каждая следующая фотография наполнялась нежными малиновыми тонами.
- Секундочку, - сказала жертва. – У него походный набор посуды, который я купила мужу на пятьдесят лет. Тот самый кожаный чемоданчик с латунной пластинкой и поздравительной гравировкой на ней. Эту пластинку я заказывала отдельно. Буквально месяц назад нашу дачу обворовали, а затем, чтобы замести следы, пытались сжечь её. Разложили во всех комнатах костры, но дом стоял вымороженный за зиму и не занялся. Ну-ка, посмотрим, кто это. Олег «Кочевник»… Да ты перекати-поле! Что ни день, то новый город. В полиции мне сказали, чтобы я позвонила им, как только появятся подозрения на кого-нибудь. Позвоню!
Чем хороша полиция, так это тем, что в ней развито ловкое взаимодействие между отделами. Не бывает такого, что, скажем, кинешемские полицейские отказали бы в помощи кохомским или вообще каким-нибудь сургутским. А сургутские отказали бы питерским или ростовским. Если появляется важны сигнал, то он мгновенно разносится по отделам, как если бы дело происходило в гигантском муравейнике или пчелином рое.
Поэтому Олег даже удивился, когда в первый же день поимки перед ним обрисовали карту-схему его воровского кочевничества. Между крайними точками в этой схеме расстояние превышало полторы тысячи километров.
Впервые в жизни Олегу предстоит осёдлый образ жизни. Более осёдлого не бывает.
(Имена и фамилии изменены)
Автор: Антон Клевец
