Так есть ли Закон в Кинешме? Или он «что дышло - куда повернул, туда и вышло»?

Этот дом является объектом культурного наследия «Усадьба. Лавка», но больше он известен тем, что до начала 2020 года в нём работал бар «Малина» с традиционными для сего заведениями вечерами шансона. 

Внимательные кинешемцы могли заметить, что в 2012 году к дворовому фасаду упомянутого дома прилепилась уродливая двухэтажная пристройка из серых цементных блоков. Её возвела хозяйка бара Любовь Рогова. В эту пристройку должен был переехать со всеми своими вечерами шансона бар «Малина», но переезда не случилось. В 2014 году суд признал новоявленное строение самовольным и подлежащим немедленному сносу. И этот немедленный снос вот уже 8-й год всё никак не состоится. В то же время из-за чужеродного присутствия страдает историческое здание. На стыке с пристройкой его стена заплесневела и пошла трещинами.

Если вкратце, то вот, собственно, и весь сказ. Однако более пристальный взгляд на ситуацию, заставит тебя, дорогой читатель, горько усмехнуться. 

Итак, взглянем пристально.

Строительство пристройки стало возможным после того, как Любовь Рогова получила в комитете по культуре и туризму администрации Кинешмы приказ и разрешение на работы по сохранению объекта культурного наследия. 

Только вот в разделе «Основание» приказа были упомянуты: заявление самой Любови Роговой и «проект приспособления объекта культурного наследия под современное использование с устройством пристройки к дворовому фасаду здания». Видишь, читатель, что подразумевалось под сохранением? Каково? Пристройка под современное использование.

В 2014-м суд так и резюмирует: признать этот приказ незаконным, а пристройку, само собой разумеется, самовольной. Но это будет позже, а в 2012-м ещё до того, как Любовь Рогова получила право охранять наследие, руководитель комитета по культуре Елена Рыжих (ныне директор Музыкальной школы) согласовала проект. 

Так вот, согласованный Еленой Рыжих проект предполагал пристройку в стиле здания XIX века, а не ту халабуду, которая в итоге выросла. Впрочем, даже изысканный вариант строить было нельзя. Компания-проектант «Виктория-Строй» проводила по заявке Любови Роговой диагностику исторического здания, выявила его ветхость и пришла к заключению, которое мы процитируем дословно: «организация строительства пристройки со стороны заднего фасада к существующему зданию при существующем конструктивном решении «НЕВОЗМОЖНА!». 

Правда, эта же компания затем разработала по заказу всё той же Любови Роговой проект пристройки, который и согласовали в комитете культуры. Вот так… но чего удивляться, всё оплачено. Причём одним человеком.

Со всем этим цирком взялись бороться собственники одной из квартир злополучного дома мать и сын Охапкины. Дина Николаевна и Павел Александрович. Они вышли в суд, победили, но после этого их озадачило то, что внутри пристройки по-прежнему продолжались строительные работы. Пришлось обращаться в комитет по культуре с наводящими вопросами, на которые потом был получен занимательный ответ. 

Руководитель комитета Елена Рыжих написала, что на месте побывала специальная комиссия, которая обнаружила, что в помещении идут строительные работы, а вестись они не должны, так как на них нет разрешения. Оно и понятно, выданное комитетом по культуре разрешение суд признал незаконным.

«Одновременно информируем вас, — отметила Елена Александровна, — что внутренние помещения и дворовый фасад здания не являются предметом охраны объекта культурного наследия….» То есть здание может быть таковым лишь с лицевого фасада? То есть на обратной стороне Кремлевской стены можно писать непотребности? Или возьмём любого из нас. Если следовать приведённой логике, то человеком мы будем считаться только спереди, но не сзади. Нам в спину можно будет безбоязненно кидать камни и плевать. 

Такое рассуждение руководителя комитета по культуре появилось, вероятно, по той причине, что во время возведения пристройки с дворового фасада была самым беспардонным образом сбита часть декоративного карниза. Плюс – упомянутые выше трещины по стене и грибок.

Вообще же пристройку возвели ох как «умело». Заказанная судом экспертиза выявила, что межэтажные перекрытия были сделаны не железобетонные, как это должно быть по уму, а… в декоративные. На металлический каркас был уложен обычный профлист, а на него уже выгружена бетонная смесь. Страшно представить, как эта хлипкая конструкция рухнула бы однажды на головы любителей шансона.

А теперь главное! Расскажем, как повела себя служба судебных приставов, которая должна настоять на сносе пристройки. 

Исполнительное производство было возбуждено в апреле 2014 года, но, как мы уже знаем, дело остаётся возбуждёнными до сих пор. Почему так? А потому что все эти годы Любовь Рогова упорно отказывалась исполнять решение суда. Главный довод — безденежье. Дескать, долги, долги, долги…

Вдобавок у приставов возникла проблема с поиском местонахождения Любови Анатольевны. Начальник приставов Сергей Зотов так и писал: в официальных отчётах: «…застать должника по адресу очень сложно». 

Это, кстати, уже цирк с конями. Приставы несколько раз пытались прекратить производство. Они даже выкружили заключение популярных ныне «экспертов», которое гласило о том, что возведённое здание имеет общую кровлю, общую стену и общие коммуникации. Всё это было полной ложью. Полной. Если после этих слов господа в форме пожелают судиться с газетой, то мы охотно откликнемся. Не привыкать.

Затем приставы пытались прекратить производство, ссылаясь на то, что с 2018 года вступили поправки к закону, которые обязали сносить незаконные здания местными администрациями. Суд сказал тогда: «Что вы ищете лазейки? Действуйте, как вам было предписано изначально ещё в 2014-м. Действуйте и не перекладывайте свои обязанности на других».

Но приставы не унимались. Они продолжали писать о недосягаемости Любови Роговой и в результате, не без подсказок Павла Охапкина, объявили её в розыск. А что её искать, если она не перестаёт веселить земляков шансоном в кабаке на выезде из Кинешмы?

А ещё Любовь Рогова получила статус человека-банкрота. А раз так, то и взятки гладки. Суд только посмеялся над этим доводом. 

Последний раз судебные приставы вспоминали об этом деле в 2021 году, ссылаясь опять же на общую кровлю, на общий фундамент и общие коммуникации. Ничего толкового у них опять-таки не вышло.

«168 часов» связались с судебным приставом Евгением Антоновым, который сейчас ведёт дело о сносе незаконного здания, но тот сказал, что комментариев не даёт. Жаль. 

Евгений Анатольевич, если у вас нет сил совладать с «бизнес-леди» и поговорить с журналистами, то, будьте добры, выбейте федеральные деньги на снос незаконной уродины. Большего и не требуется.