Уважаемые охотники! А купите фоторужьё!

В августе «168 часов» затронули тему, которая бродила и набирала градусы не один год. Тему браконьерства в кинешемских лесах. А что бывает, если резко откупоришь брожево? Правильно, будет взрыв. Поэтому мы не удивились, когда последовала шумная реакция.

Мы всегда рады освещать разные грани серьёзных проблем. Рады разным мнениям. Поэтому и не могли отказать во встрече группе кинешемских охотников, которые пожелали сказать своё слово касательно того, что творится и что не должно твориться в кинешемских лесах.

Если поимённо, то редакцию «168 часов» посетили  Николай Паршаков (председатель первичного коллектива общества охотников), Сергей Гамарник  (член правления общества), Григорий Бобылёв (председатель ревизионной комиссии общества) и Никита Паршаков (член общества).

Все они придерживаются единого мнения о том, что руководитель кинешемской организации охотников и рыболовов Сергей Смирнов лукавит, утверждая, что нынешний разгул браконьерства (а беспредельный разгул существует, этого наши гости не отрицают) устраивают сами же охотники, а не залётные хапуги.

Чтобы было понятнее, о чём конкретно идёт речь, напомним то, что уже известно. В Кинешемских лесах безоглядно для природы истребляют популяцию копытных. В особенности лосей. Для браконьеров это самый лакомый в нашей полосе зверь. И не только в нашей. Вспомним скандал с коммунистом Рашкиным гремевшим на федеральных каналах.

Случаи истребления не придуманы — за последние годы накопилось предостаточно таких доказательств. Последний раз свежие останки убитого лося были найдены 12 августа. Кто-то убил лосиху, которая вероятно, гуляла по лесу не одна, а с лосёнком. Фотографии и видео с места расправы мы публиковали на сайте www.168.ru в новости «Под Кинешмой аморалы подчистую истребляют лосей».

Главный охотник Кинешмы Сергей Смирнов высказывается о том, что беспредел творят сами же охотники — и не только в период, когда охота запрещена, но и в благословенные охотничьи сезоны. Дескать, охотники той или иной бригады берут разрешение на отстрел одного животного, а на деле бьют и бьют животных, сколько ни загонят. А загоняют, по словам Сергея Николаевича, иногда с участка на участок с помощью собак, на ошейниках которых закреплены электронные датчики. А разрешения на отстрел закрывают в большинстве случаев на исходе сезонов, то есть в конце декабря — начале января, что свидетельствует об охотничьей удаче только в это время.

Между тем с 2022 года в Ивановской области начал действовать новый приказ, который предусматривает непременный контроль со стороны штатных охотников за каждой охотой. Какая бы бригада её не проводила.

Так вот, перечисленные выше охотники обратились в газету, чтобы заявить о несостоятельности доводов Сергея Смирнова.

— Начать хотя бы с того, что в Кинешемском районе нет ни одного случая, когда кто-то мог бы с уверенностью сказать, что браконьерством занимаются именно честные кинешемские охотники, — говорит Николай Паршаков. — Напротив, есть подтверждённые случаи, когда этим занимаются совершенно посторонние лица. Браконьеры, к сожалению, были всегда! И всегда все с ними пытаются бороться, не исключая и нас — первичные коллективы. Мы более 30 лет ухаживаем за угодьями в нашем районе, добровольно помогая обществу. Браконьерами могут быть все, кто угодно, включая лесозаготовителей, которые приезжают из других частей страны на заработки. Они целыми днями находятся в лесу, там и живут. Бывает даже, что шкуры и головы лосей подкидывают из других районов. На подобные случаи мы всегда реагируем и призываем руководство к действию, однако за последний год Сергей Смирнов и подчиненные ему люди не отреагировали ни разу. Опубликованные снимки и видеоролик очень напоминают постановку. К «деятельности» нового руководства Общества у рядовых охотников давно назрели вопросы. 

Аналогичного мнения держится Сергей Гамарник:

— Могу объяснить, почему наши охотники закрывают разрешения на добычу охотничьих ресурсов в конце года, а не раньше. До конца осени в лесах находится много грибников и проводить загонные охоты очень опасно, в связи с тем, что грубо может быть нарушена техника безопасности, и на линии огня могут оказаться люди.  Без снега зверя трудно выследить. Тактика сезонной охоты такова, что загон лося, как правило, происходит по следам на снегу. Кроме того, люди выбираются на охоту не постоянно, и удача сопутствует им не всегда. Поэтому, к концу каждого сезона мы используем время по-максимуму. Ходим на охоту буквально через день. Это обычная практика в любом другом деле – когда поджимают сроки, люди начинают действовать активнее. Поэтому и большинство трофеев добываются в последние дни сезона. Неоднократно сезон закрывался без добытого зверя, лицензии сдавались не закрытыми. «Не повезло», но не в этом-то и дело! Мы, кинешемские охотники, идем на охоту за удовольствием, за общением с природой и друзьями, а не за мясом! А если бы мы захотели мяса, то могли бы в разы дешевле купить его на рынке. Я, против того, чтобы кинешемских охотников называли браконьерами. Мы соблюдаем честь и традиции охоты. 

А Григорий Бобылёв развивает мысль дальше:

— Мы не против контроля, а, наоборот, требуем организовать действенную охрану от браконьеров. Это было хорошо организовано в советские времена. Однако Сергей Смирнов пытается переложить ответственность за невыполнение своих прямых обязанностей по организации охраны охотничьих угодий на первичные коллективы. Он раздаёт в срочном порядке удостоверения «общественных инспекторов» («своим людям»), которые зачастую имеют крайне негативную репутацию в охотничьей среде. Важно отметить, что разрешение правления Кинешемского общества на это не получено. Сергей Смирнов, являясь членом общества всего 1,5 года, не знает репутацию тех лиц, которым он доверяет безопасность и охрану охотничьих угодий. Очевидно, что таким способом он пытается подмять под себя Общество охотников и ему выгодно запугать под видом «борьбы с браконьерством» тех, кто не согласен с его претензиями на абсолютную власть в, подчёркиваю, общественной организации. Меня, как председателя ревизионной комиссии, возмущает, что в нарушение Устава нынешнее руководство общества категорически отказывается предоставлять любые сведения о деятельности за год, в том числе и финансовые отчёты. Предположительно, одних только взносов с  Кинешемских охотников набирается по миллиону рублей каждый год. Это, не считая доходов от продажи разрешений на добычу животных. Разрешение на добычу одного лося для члена общества сейчас стоит 56 тысяч 500 рублей. Куда «уходят» эти деньги тщательно скрывается. Видимо, есть что скрывать. 

Григорий Леонидович добавляет:

— В среднем чистого мяса с одного крупного лося получается 180 килограммов. Проводим расчет: 56 тысяч 500 делим на 18, получаем 314 рублей за 1 килограмм. Плюс транспортные расходы, содержание охотничьих угодий на протяжении года (подкормка, установка солонцов, засев кормовых полей, проведение планового зимнего учета). Таким образом, мясо становится «золотым», что подтверждает истинную цель охоты – получение удовольствия от общения с природой и друзьями охотниками. 

— Чтобы не быть голословными, по факту 11-ти случаев, которые на наш взгляд свидетельствуют о допущенных руководством общества нарушениях, мы инициировали проверки со стороны областной и природоохранной прокуратуры, Следственного комитета, правительства Ивановской области и администрации Кинешемского района, — говорит Никита Паршаков. — По отдельному факту подан коллективный иск в суд. Документы подписали 13 законно образованных первичных коллективов. Это прямое следствие «деятельности» нового руководства! Мы уверены, что и приказ о контроле за бригадами (именно о контроле в существующем виде) вне закона. Также нас возмущает то, что никто не видит отчётов, в том числе финансовых. Мы считаем, что обвинения в сторону первичных коллективов по поводу последнего всплеска браконьерства несостоятельны. Сергей Смирнов неуклюже попытался создать иллюзию «бурной деятельности» только после начала проверок. Совпадение? Не думаю. Проверки идут. Как только поступят готовые результаты, мы предоставим их вам.

В свою очередь «168 часов» не спешат занимать ни одну из позиций. Наше дело – дать возможность высказаться всем сторонам.