В мае вступил в силу федеральный закон о принудительном лечении наркозависимых. Ждать ли существенного снижения их числа в будущем — вопрос, скорее, риторический.
Наркоманов в Кинешме — уйма. Не верят в эпидемию наркомании, пожалуй, только мамы наркоманов, которые сначала оберегают себя заклинанием «кто-угодно-только-не-мой-ребенок», а затем сами же выкраивают из зарплаты на «грамм», чтобы милое дитя не плакало и не ползало в ногах. Обычная картина в таких семьях.
Теперь судьи смогут отправлять на принудительное лечение всякого, кто употребляет наркотики, без назначения врача. Практика освобождения от административной ответственности наркозависимого, если он добровольно согласен на лечение, ушла в прошлое. Теперь будет так: уклоняется больной от медицинского курса — ему назначается штраф в 4-5 тысяч рублей или административный арест до 30 суток.
Вероятно, что через год-другой мы увидим общероссийские статистические данные, в которых будут приведены многозначные цифры излечившихся. С миру по нитке — нищему рубаха. Но прежде, чем совершить скачок во времени, мы предлагаем взглянуть на проблему здесь и сейчас. И помогут нам в этом два человека, которые имеют к наркомании самое непосредственное отношение.
Первый человек — Андрей Кудряшов, руководитель реабилитационного центра «Выбери жизнь», который находится в деревне Антипино Кинешемского района. Андрей — сам в прошлом тяжелый наркоман. Он сумел полностью излечиться и сейчас отваживает от наркотиков других людей, которые приезжают в Антипино со всей России.
- Принудительное лечение будет давать результат только в том случае, когда в основание его организации положат европейскую практику, - уверен он. - Скажем, если человек попался на мелком сбыте наркотиков или на хранении наркотиков в небольшом количестве, то ему дается выбор: либо срок, либо реабилитация. Заставлять наркоманов лечиться — это разжигать войну. Если к человеку просто подходить и говорить ему: «Ты, дебил, ты чего творишь?» - а потом надевать на него наручники, держать взаперти и принудительно лечить — этим ничего нельзя будет добиться, кроме ожесточения. Правильно говорится: «Научить любить невозможно, можно научить, любя». Основная проблема наркоманов в том, что они жертвы сегодняшней ситуации в целом. Как правило, их окружают те, кто их обстирывает, кормит, нянчится с ними — я говорю в первую очередь о родителях, - и наркоманы остаются довольными жизнью, их все устраивает. А для того, чтобы начать реабилитацию, наркоман должен сам осознать проблему, понять, что это мешает ему жить. Даже долгая вынужденная изоляция мало что дает. В тюрьме, например, человек может 20 лет отсидеть, но все это время ждать часа освобождения ради того, чтобы сразу «замазаться». Хотя в современных тюрьмах бывает, что люди «раскручиваются» на наркотики еще больше, чем на свободе. Надо понимать, что наркоман — это потребитель, он живет за счет других, будь то близкие люди или те, кого он сумел «подсадить на иглу». Известно, что каждый наркоман вовлекает по 10-12 человек в год, чтобы жить за их счет. И ему нравится, когда его жалеют, ему не хочется ничего менять и насильно его не принудишь к лечению, тем более штрафами, как предусматривает новый закон. Что это ему, штраф в 3-4 тысячи рублей за уклонение от лечения? Да и может ли быть толк от лечения? Скажем, метадоновая программа положительного эффекта не дала. Человеку прописывают заменитель наркотика метадон и человек соглашается, потребляет какое-то время и умирает. Наркоманам требуется реабилитация, а не лечение. Чтобы изменялось сознание, ценности, чтобы глаза открывались. По поводу нового закона могу сказать также то, что, по-моему, он задуман для того, чтобы в ближайшее время в России был создан единый стандарт лечения, под который будут списываться большие деньги. Вспомним, что недавно сказал Владимир Путин о наркомании. Он назвал ее национальной угрозой и приравнял к терроризму. Одна лишь Москва употребляет тонну героина в сутки! Это не считая амфетаминов, анаши и прочего, прочего. Мы вот помогаем сейчас кинешемским детским садикам выкапывать покрышки и под каждым колесом находим шприцы, упаковки из-под барбитуратов, чего только ни находим. Сейчас будут выделяться миллиарды на борьбу с наркоманией, и, видимо, кто-то уже знает, как начать получать эти деньги.
А теперь попросим высказаться уважаемого человека от официальной медицины. Это Виктор Павлович Погодин, главный врач кинешемского наркологического диспансера.
- Я проработал в наркологии 35 лет, но как сейчас можно обеспечить принудительное лечение наркоманов, представить себе не могу, - откровенно говорит он. - Скажем, у нас, в наркологическом диспансере человеку возвращается здоровье биологического плана, то есть мы снимаем у него интоксикацию. Однако для того, чтобы адаптировать человека к социальной среде, нужна реабилитация, которую проводят в специальных центрах, наподобие тех, что находятся при монастыре в Григорьевском или в Антипино. Там основными факторами реабилитации являются трудотерапия и жизнь в коллективе. В здравоохранении же сейчас нет даже никакой базы для того, чтобы осуществлять принудительное лечение. Раньше — да, были ЛТП и при них действовали целые предприятия. Этого сейчас нет, а если одно звено выпало, то махать всей цепью бессмысленно. Как сейчас проводить адаптацию? Силами психологов? С какой адаптацией могут помочь психологи человеку, у которого нет работы, нет ничего? Это как по снегу краской красить. Плюс к тому, изменились психология и сам уклад общества, что хорошо видно на примере того же алкоголизма. Если раньше люди уходили в запой на 2-3 дня, то сейчас, не переставая, пьют годами. Вот недавно умер у нас мужчина — четыре года изо дня в день пил. Это форма постоянного пьянства, которую раньше вообразить было невозможно. Раньше человека направили бы лечиться от места работы, а будь он безработным, то привлекли бы за тунеядство. А участковых как боялись пьяницы, не дай Бог встретиться с участковым на улице, прятались. При этом к каждому человеку имелся индивидуальный подход. Скажем, приходил полечиться к наркологу какой-нибудь водитель и, если у него не был развит психоз, то после лечения он продолжал работу. Сейчас попал на учет — все, приговор. Помню, когда я учился в Харькове, то познакомился с наркоманом, дозировка морфия у которого достигала 40 кубиков. И при этом человек работал водителем. Надо сказать, что была большая разница между наркоманами теми и сегодняшними. Тогда они применяли качественные медицинские препараты, могли следить за дозировкой, а сейчас в ходу синтетические наркотики, различные смеси, которые из чего только ни изготавливаются. Соответственно, и дозировку трудно рассчитать, отчего так часты смертельные исходы. И если в 1970-1980 годы на учете в Кинешме состояло по 5-6 наркоманов, то сейчас у нас на учете состоят 88 человек, а на профучете, то есть впервые выявленных — 220 человек. Так что, прежде, чем вводить принудительное лечение, следует создать систему для этого. А штрафами за уклонение от лечения кого-кого, а наркоманов не испугаешь.
