Преодоление мрака

В далеких деревнях и селах, где цивилизация скоропостижно уходит в землю, образуя очередной культурный слой, и где последние из жителей успели проникнуться дремучим языческим страхом перед лесной нечистью, в настоящее время набирает силу христианское подв

В далеких деревнях и селах, где цивилизация скоропостижно уходит в землю, образуя очередной культурный слой, и где последние из жителей успели проникнуться дремучим языческим страхом перед лесной нечистью, в настоящее время набирает силу христианское подвижничество. Как было тысячу лет назад в эпоху крещения Руси.

 

За лесами, за долами, на задворках Кинешемского района обретаются села Шилекша и Бахарево. Там и там в прошлом году люди решили: быть у них православным храмам. В первом случае началось строительство новой церкви, а во втором — восстановление старой. Где задача сложнее, сказать сложно.

Так, в Шилекше трехсотлетняя церковь Троицы Живоначальной и вправду страшна. Накренившаяся на манер Пизанской башни колокольня, больные коррозийные купола, один из которых в прошлое лето снес ураган, кровавое крошево кирпичей по всему телу церкви, будто ее обглодал сам сатана...

- Я приехала сюда по распределению из Ставрополья в 1971 году и застала, как председатель сельсовета менял крест с колокольни на ящик портвейна, - вспоминает Раиса Садовская, глава местной администрации. - В советское время в храме размещались и склад, и пекарня, и гараж. Сначала мы думали восстановить храм, даже начали проводить в нем службы, но от тепла свечей и человеческого дыхания кирпичи стали сыпаться прямо у всех на глазах. Испугались. И восстанавливать ее, считаем, уже поздно.

- Разрушение началось в 1927 году, когда поп-расстрига Зеленский принялся снимать и продавать церковную позолоту, - рассказывает Александр Черных, бывший директор шилекшинской школы и нынешний инициатор строительства церкви.

Шилекша сейчас известна разве что своей колонией-поселением, которая, являясь по сути градообразующим предприятием, единственная дает аборигенам какие-никакие рабочие места. В старину было иначе. По четвергам здесь проводились ярмарки, куда стекался и нижегородский, и костромской народ, а с товарами приезжали даже китайцы, державшие здесь на постоянку отдельную лавочку. Что говорить, если любители пображничать имели выбор из шести чайных заведений. Для особо ретивых гуляк действовал своего рода вытрезвитель, именовавшийся «холодной тюрьмой». Гуляка помещался в промозглое подземелье, и два дня его поили селедочным рассолом. Адская жажда и собачий холод служили надежным способом оздоровления.  

- Церковь наша была богатой, я еще помню, как из нее огромные иконы вывозили на грузовике, штук сорок погрузили, - рассказывает житель Шилекши Алексей Волков. - А один священник говорил мне, что когда из Нижнего в Москву шло ополчение во главе с Мининым и Пожарским, то у нас они делали остановку. При нашей церкви, тогда еще деревянной, совершалось освящение воинства.

Спустя четыре века после упомянутых Алексеем Михайловичем событий в непосредственной близости от славной, но убитой безбожниками церкви, начал строиться новый храм Преображения Господня. Тоже деревянный, какой стоял в 1612 году. Прошлой осенью по благословению владыки Илариона был заложен фундамент, а к настоящему времени поднялись бревенчатые стены, легла опалубка под крышу, но и все на этом. Дело застопорил пресловутый денежный вопрос.

- Всего в церковь уже вложено миллион четыреста тысяч рублей, из них наличными - 140 тысяч, их собрал народ, - говорит Раиса Садовская. - Остальное пришло к нам от благотворителей по «безналу» в виде строительных материалов. Мы уж просили, чтобы в нашу колонию посадили Ходорковского, пусть бы хоть он денег дал на церковь. А так, сейчас нам не важно, деньгами получать помощь или краской, или деловой древесиной, и вообще всем, что можно использовать в строительстве. На миллиона два, два с половиной работы остается. Ведь как у нас получается — если праздник, то в Шилекшу приезжает глава Бахарево и мы ей даем деньги на свечи. В Бахарево в прошлом году один человек взялся восстанавливать их церковь и в ней уже проходят службы. Это бывший предприниматель, у него что-то в жизни произошло и он стал всего себя отдавать церкви. Очень много уже сделал, только церковью и живет. У нас в Шилекше такого человека нет.

Его зовут Андрей Исаичев. С бородой, но не старый, в глазах огонь, какой бывает только у восторженных чем-то детей.

- Что наше село: ну сто, ну сто двадцать человек осталось, а через десять лет здесь пустыня будет, - с жаром рассуждает он. - Работы вообще никакой. То, что фермеры обещали, ничего не сделали. А надо сохранить село. Может быть, завтра другие люди сюда придут, вон уже москвичи устремляются в деревни, обзаводятся в них домами и хозяйством. Людям надоело, что им подносят иностранную жратвуху, они начинают понимать, что питаться надо от своей земли. Кто не ленится, у того, всегда и молоко, и мясо, и мед. Но, главное, сейчас - храмы восстанавливать. С ними земля освящается, каждый огород освящается. Духовность надо поднимать, чтобы привязать человека к родной земле. Сейчас вон любят говорить «черные», «черные», а у них почитание родства до седьмого колена. Стариков беспрекословно слушаются и заботятся о них. Только верой и храмами можно спасти село, которое — оплот всей России.

До середины прошлого года церковь Казанской иконы Божьей Матери в Бахарево напоминала останки каменного мертвеца. Без крыши, без окон и дверей, стены насквозь проросли деревьями. Десятилетиями здесь хранились удобрения «доломитка» и фосфат калия, которые подчистую выжгли настенную роспись. Хранился лен, для завоза которого в стене выдолбили широкую арку. Вообразить себе, что к следующему году в ней уже будут проходить службы, не мог, наверное, даже самый отчаянный фантазер. Зато Андрей Исаичев с благословения владыки взялся не фантазировать, а делать. То ли ведение ему было, то ли пришло озарение, он категорически об этом не рассказывает. Но объем уже сделанных работ и странная молчаливость Андрея Николаевича о его пути к вере свидетельствует о том, что однажды с ним произошло нечто необычайное. «С помощью Божьей», - только и «оправдывается» он, показывая восстановленную часть церкви. Впереди, впрочем, работы в разы больше, чем сделано, и опять же все упирается в треклятое безденежье.

- Так-то и с других деревень люди приходят за бесплатно работать, и с разных городов, и с Ярославля приезжают ребята, но на материалы денег катастрофически не хватает, их просто нет и неоткуда их взять, - признается Андрей Николаевич. - Нужно всяко больше миллиона. В 1997 году, я знаю, москвичка Нина Полетаева, у которой здесь корни, отдала в ивановскую епархию семь с половиной миллионов на восстановление нашей церкви, но деньги так и не дошли досюда.

Другой печалью бахаринцев, кроме безденежья, является то, что с прошлого месяца от них не по своей воле ушел батюшка Алексий, который окроплял оживающую церковь. Отныне он закреплен исключительно за Свято-Богоявленской церковью в Заволжске. Бахаринцы плачут настоящими слезами, в голос. В свою очередь заволжцы подписывают открытые письма в защиту отца Алексия, чтобы его никуда не переводили уже от них. Там, в Заволжске, на службы к Алексию ходит даже молодежь, даже школьники. И в Бахарево благодаря ему воцерковились те, кто никогда и думать не думали о вере. Удивительный батюшка, всего 25 лет отроду.

- Как только он начал служить у нас, так с первого дня на крышу церкви прилетели голуби, которых здесь не видели годами, - вспоминает Андрей Исаичев. - А как только батюшка Алексий перестал служить, так голуби улетели и больше не появляются.

 

 

Комментарии
Комментариев пока нет