Последняя неделя выдалась для все страны очень нервной. В Москве и в Иванове жестоко били полицейских.
Началось с Иванова, где Мамо Фероян, сын депутата областной Думы Телмана Ферояна, разбил голову сотруднику ДПС, доведя того до комы. Во время избиения, сотоварищ Мамо похитил из полицейского автомобиля видеорегистратор, тем самым загодя навредив следствию.
Продолжилось пролитие полицейской крови в Москве, когда кастет проломил голову оперативника. Трагический инцидент произошел при задержании полицией некоего Магомета Магомедова, подозреваемого в попытке изнасилования несовершеннолетней девочки.
Тот и другой случай чрезвычайно похожи друг на друга. Черепно-мозговые травмы у потерпевших, сами потерпевшие — стражи порядка, а били того и другого армянин (по некоторым данным езид) и дагестанец. Именно по поводу последнего совпадения некоторая часть российской общественности поспешила поднять крик об антирусских мотивах обоих преступлений. Оно, конечно, соблазнительно для ультрапатриотов - не преминуть воспользоваться «счастливым шансом», чтобы обвинить во всех несчастьях многострадального народа-богоносца иноплеменное иго. Это же так здорово, иметь рядом с собой наглядного врага. Действительность вокруг сразу становится простой и понятной.
Однако мы не намерены поддаваться всеобщему психозу и петь: «Вставайте, люди русские!». Мы взглянем на проблему насилия над полицейскими на примере кинешемских реалий.
Так, руководитель следственного отдела по городу Кинешма СУ СК РФ Сергей Аферов делится следующей информацией:
- Если брать статью 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти — прим. ред.), то за первое полугодие 2013 года в следственный отдел поступило 6 сообщений, по двум из которых возбуждены уголовные дела. В свою очередь, если брать уголовные дела, производство по которым перешло на этот год с прошло года, то количество их будет составлять 5. Куда реже случаются у нас происшествия, когда приходится возбуждать статью 317 УК РФ (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа — прим. ред.). Последнее из таких происшествий имело место в 2008 году, в кинешемском следственном изоляторе. Суд присяжных тогда оправдал обвиняемого. Что касается статьи 319 УК РФ (публичное оскорбление представителя власти — прим. ред.), то в 2013 году к нам поступало 9 сообщений и по 5 из них возбуждены уголовные дела. Так же отмечу, что каждый год нами возбуждается в среднем по одному уголовному делу в отношении самих сотрудников полиции, которые превышают свои полномочия и неправомерно применяют физическую силу и спецсредства. Нельзя здесь также забывать о латентной преступности, когда пострадавшие от действий полицейских боятся искать правду и писать заявления. И потом, возвращаясь к статье 318 УК РФ, я бы не стал обозначать ситуацию с применением насилия к сотрудникам полиции как критическую. За годы своей работы я не наблюдал какой-то выразительной динамики в этом отношении. Как правило, инциденты с избиением полицейских происходят в барах и квартирах, где люди отмечают какие-нибудь праздники. Практически всегда нападающие пьяны. И на моей памяти нет ни одного случая, когда бы по указанной статье привлекались кавказцы.
Получается, что никакого всплеска агрессии в отношение полицейских в Кинешме не наблюдается. По крайней мере, официальные данные об этом не говорят. Подобно Сергею Аферову столь же спокоен начальник кинешемской полиции Андрей Воронин.
- Какого всплеска агрессии, обозленности в обществе нет, - говорит он. - Случаи причинения кинешемским полицейским телесных повреждений можно назвать рабочими моментами. Нападают обычно как женщины, так и мужчины. В прошлом году, например, женщина пробила нашему сотруднику голову газовым ключом, когда заступалась за нетрезвого мужа. Случаев, когда бы на полицейских у нас нападали кавказцы, я не помню ни одного. Возможно, дело здесь в менталитете. Кавказцы держатся вместе, а русские привыкли быть героями-одиночками.
Более глубже готов описать проблему представитель транспортной полиции.
- Сознание части общества, по-моему, изменилось в не лучшую сторону в 1990-е годы, - говорит Алексей Букарев, заместитель начальника Кинешемской транспортной полиции. - У людей тогда появился соблазн разбогатеть здесь и сейчас, из-за чего они совершенно перестали считаться с человеческими достоинством и моралью. Это касается и отношения граждан к полиции, и их отношения к закону в целом. Если ранее при поисках преступника отрабатывались в первую очередь люди, которые совершали аналогичные преступления и такой метод давал ощутимые результаты, то сейчас он не настолько эффективен, потому что преступление может совершить лицо потенциально склонное к его совершению в силу различных обстоятельств. Что касается уголовных дел за применение к полицейским насилия, то в транспортной полиции 318-я УК РФ статья последний раз возбуждалась в 2012 году, когда сотрудник полиции при проведении оперативно-розыскных мероприятий был подвергнут нападению со стороны криминальных лиц, в результате которого он выпрыгнул с балкона 4 этажа. Иная картина с публичными оскорблениями. По 319 статье УК РФ в этом году возбуждено 2 дела, в прошлом — одно, а в позапрошлом — три. Специфика возбуждения уголовных дел по данной статье заключается в том, что оскорбления должны обязательно быть публичными. Поэтому, находясь с агрессивным задержанным, привлекаемыми к административной ответственности вне общественных мест полицейским удается либо утихомирить агрессивных граждан на словах, либо применить к ним специальные средства в соответствии с действующим законодательством, и тем самым пресечь правонарушение. Кстати сказать, на моей памяти нет прецедентов, когда бы в Кинешемском ЛОП привлекались за оскорбления или насилие к полицейским уроженцы Кавказа.
Гораздо резче всех прежних респондентов высказывается Юрий Скоморохов, ветеран МВД, в прошлом начальник милиции общественной безопасности.
- Боюсь, скоро полицейские в сложных ситуациях будут закрывать глаза и проходить мимо, чтобы не рисковать оказаться потом на скамье подсудимых, - говорит он. - Я не знаю причин того, что в последнее время полицию поставили в такие условия, что она стала остерегаться жестких действий. Я, например, в свою бытность проводил задержания всегда жестко, не думая, что меня потом могут осудить. При этом я не делил никого на русских и нерусских. И случаев, подобным таким, какие имели место недавно в Москве и Иванове, у нас не происходило. Для меня не составляло труда ходить поздним вечером проверять «надзорников», не было никакого страха, что может напасть какой-нибудь принципиальный ненавистник милиции. Или взять день ВДВ. Раньше в этот мы освобождали клетки от всех бродяг и пьяниц, чтобы потом было куда помещать разбушевавшихся десантников. То же и с кавказцами. Скольких я скручивал из тех, что сейчас изестны в городе как коммерсанты, и никогда не придавал значения национальности нарушителей.
