Кто ездит в центр города по улице Горького, тот, наверное, уже заметил, что под дамбой Кинешемки вырос домик, размеры которого чуть больше собачьей конуры. Из трубы круглые сутки идет дым, а вокруг чистота и порядок. Тук-тук, кто в домике живет?
Еще год назад рядом с перекрестком между улицами Горького и Подгорной творился жуткий бардак. В зарослях одного из заброшенных садов собирались местные бродяги и устраивали там свои угрюмые пиры.
Начиная же с осени 2015 года заросли в этом месте стали редеть, земля очищаться от хлама, а когда выпал снег, то со всех сторон стала видна прелестная картина: на просторной полянке стоит крохотная избушка – настолько крохотная, что жить в ней, казалось бы, может только гном.
В одно морозное утро я наудачу пошел познакомиться с этим гномом и обнаружил там обычного человека. Но… обычного только на вид.
- В Кинешме это мое второе жилище, первое было в «Озерках». А еще раньше такой же домик у меня был под Ивановом, рядом с «Малинками». Сейчас меня донимают из полиции и администрации, говорят, чтобы убирался. Я их упросил: дайте до весны дожить, а там я еще где-нибудь построю.
Его зовут Евгений. Фамилию он попросил не называть, так как сторонится людей и какой бы то ни было известности среди них.
В его домике умещаются только каменная печь и деревянная лежанка, а свет проникает через окно, «застекленное» полупрозрачным пластиком. Внутри ничем не смердит, перегар в воздухе не витает, пол чистый, а сам хозяин весьма опрятен и на бомжа совсем не похож. Хотя бомж.
- Родом я из Кинешмы, на «Затенках» похоронены мои отец и мать, - говорит он. – Потому и вернулся в 2001 году с Украины, что в Кинешме моя родина, и умру я здесь. Скоро, чую, так и так попаду в «129-й офис».
Здесь надо пояснить отдельно: на сленге кинешемских бродяг «129-й офис» означает смерть. В доме №129 по улице Горького с давних времен располагается похоронная служба.
- Служил в сухопутных войсках в Одессе. Командир взвода, рота связи. Когда в 1991 году СССР развалился и с нас стали требовать присягнуть Украине, я, как и многие другие, уволился. 10 лет занимался коммерцией, но в конце концов не задалось. С семьей тоже не получилось. Когда я уходил, жена попросила: «Детям скажу, что ты погиб, хорошо?». С тех пор…
Далее в нашей с Евгением беседе настала тяжкая заминка, во время которой Евгений заметался, сколько это было возможно, по своей избушке. Пришлось поскорее отвлечь его вопросами о насущном.
- Мне уже 52 года, деньги мне не нужны. Было бы на что купить сигареты, туалетную бумагу (хозяин избушки удивительно чистоплотен для бомжа) и перчатки. Приходится много возиться с дровами, и перчатки просто горят на мне. Только за одну ночь уходит по пять охапок дров.
Печку Евгений сложил из старого кирпича, разобрав для этого фундамент разрушенного дома. С дровами же сложнее – за их добычу он уже два раза бывал в тюрьме. Сначала получил 3 года за рубку дров близ «Малинок», а затем год и два месяца – за спил деревьев в «Озерках». Оно, конечно, проще ловить таких дровосеков, как Евгений, нежели тех, что гоняют большегрузные лесовозы.
- После первой сидки я приехал в Кинешму и решил устроиться работать и жить на «Томне». Одна женщина предложила мне снять комнату в общежитии, я уже почти согласился, пришел в эту общагу, выглянул в окно, а там – заброшенные сараи. Думаю: вот у меня есть тысяча, чтобы заплатить за комнату, а на эту же тысячу я смог бы купить пилу, молоток, гвозди и рубероид. Ну и отстроился за пару недель. Мне местная детвора помогала.
Тогда он разломал и сжег в печи 17 ничейных сараев, а когда сараи кончились, то на глаза попались береза и несколько кленов. За эти-то деревья и пришлось сидеть второй раз. До суда Евгений успел разобрать и вывести на свалку свое жилье, чтобы оставить после себя идеальный порядок. Армейская страсть к порядку и чистоте у него, как второе «я».
Со второй сидки он вернулся в июле прошлого года. И как вернулся, так сразу взялся обустраиваться под дамбой Кинешемки. Как говорится – и в стороне, и в людях.
- Ем я в основном только хлеб, а в выходные хожу на бесплатные обеды в епархию. Но я не жалуюсь! Мне большего и не нужно. Зарабатываю я сам, калымы постоянно есть – летом огород вскопать, зимой снег почистить. Бывает, правда, что начинает ломить спину и ноги – сам не знаю, что такое, - и тогда я два-три дня лежу и питаюсь только водой. Если съем раньше времени хлеба, то все начинается по-новому. Когда уж совсем припирает, когда совсем голодно становится, тогда я иду на паперть к Троицко-Успенскому собору. Там спокойно, а от нижней церкви, от церкви Благовещенья, прогоняют казаки.
Евгений умеет распределять сто рублей на четыре дня. Даже сигареты он сначала потрошит, а затем сворачивает по своей методике, благодаря чему одной пачки хватает вдвое дольше. А недавно местные дети подарили ему радиоприемник.
- Я им говорю: у меня же света нет, а батарейки дороже хлеба стоят! А они мне: ты что, можно и за 7 рублей найти. Теперь слушаю «Лайт-Радио», люблю узнавать про погоду и про то, что в городе происходит.
Такие вот удивительные чудаки живут рядом с нами и в то же время совершенно вне нашего мира. Вне привычных для нас страстей и ценностей. Вот уж кому не до кризиса.
ВРЕЗ!!! По словам Евгения, с жильем ему предлагают помочь как чиновники, так и простые люди. Однако он отказывается, так как считает себя слишком обязательным человеком. За оказанную услугу он готов разбиться в лепешку, а будучи на пороге «129-го офиса» становиться кому-то должником он не хочет.
