Латентная, то есть скрытая от официальных источников, преступность готова поселиться где угодно. Как плесень. Дай только волю.
Проблема отцов и детей в нынешнее время не менее болезненна, чем во времена Тургенева. Тот же Виталик Пономарев так разругался с родителями в новогодние дни, что все праздничное настроение в семье полетело к чертям.
Началось с того, что отец запретил Виталику идти с ночевкой к великовозрастному другу Роме.
- Этот твой Рома - рожа уголовная, - пыхтел отец, перемещаясь по дивану в поисках пульта. – Где же он? Провалился что ли куда? Так вот, Рома твой – урод, он у нас на фабрике с месяц поработал и за это время успел замки на мастерских повскрывать и утащить инструменты, за которые мужикам потом пришлось из своих карманов расплачиваться!
Но Виталик железно решил отправиться к Роме, потому что туда же согласилась пойти Наташа. Они уже полгода встречались и прониклись друг к другу настолько, что условились уединиться в одну из новогодних ночей. А вот где – вопрос был сложный.
Будучи без пяти минут выпускником школы, Виталик нашел взрослое решение. Он вспомнил, что как-то сидел во дворе со своей компанией и к ним вдруг присоединился тип с длинным носом и татуированными кистями рук. Посидев минуту в наступившей тишине, длинноносый попросил у парней помочь перенести ему стеллажи из магазина. Дескать, у друга закончилась аренда и хозяин просит съезжать.
Виталик и еще один согласились. Поехали они с длинноносым на его «волыни» в центр города, остановились там в глухом и грязном дворике (исторические улочки Кинешмы хороши ведь только если смотреть на фасады домов), встретились с ожидавшим их безликим, как тень, мужчиной и давай таскать через черный ход коробки с каким-то тряпьем, компьютеры, стулья… Только под окончание работы Виталик обратил внимание, что замочные петли на дверях выдраны с мясом.
Получив тогда за помощь жалкие сто рублей, он потом боялся вспоминать тот день. Так вот бац – и участник кражи со взломом. И поди докажи, что ты не верблюд.
Но сегодня Виталик забыл всякий страх. Он созванивался с Ромой и тот сказал, чтобы Виталик приходил с кем угодно и на сколько угодно. А затем и Наташа нисколько не смутилась приглашением.
Загвоздка оставалась в отце. И зачем Виталик сказал, к кому собирается идти! Вот же дрянной язык!
- Ни копейки не получишь, - отмахнулся отец в очередной раз. – И к матери не подходи. Сиди лучше дома, смотри телик. В Новый год программа хорошая.
И тут вдруг на Виталика напала такая злость, что закружилась голова и во рту скопилась слюна с кровяным привкусом.
- Шагу к вам больше не ступлю, - вязко выдавил он сквозь зубы. – Понял я, что вы от меня хотите. Чтобы я, как вы, за железными дверями жрал бы и спал. Ходил бы на быдлячью работу и никогда бы не вспомнил, что родился человеком, а не беспозвоночным. Ты не такой разве? Кто ты, отец родной? Ты любишь говорить слова «работал», «устал», «мы мужики», «я мужик», а на самом-то деле у тебя даже фигура бабья, потому что ты не шевелишься. На фабрике сидишь, в нарды играешь все дни. Знаю я, рассказывали. Дома наши быдлосериалы смотришь, будто бы все американское надоело. Патриот! О политике поговоришь минуту, потом полдня отмалчиваешься, потому что мозги резко устают. Отвык думать. Скажешь не так?
- Да что с тобой? - промолвил отец, поднимаясь с дивана. – Одурел ты что ли?
В комнату с кухни вошла мама.
- Виталь, ты пьяный? – шепотом спросила она.
- Ни грамма! – еще пущи взъярился Виталик. – Просто высказаться решил. Ты, мам, тоже не лучше. Водишь меня по магазинам, позоришь меня. Прошу же тебя, дай денег, сам куплю и обувь, и штаны, и куртку, а ты, как всегда: будешь зарабатывать - будешь покупать. Что за чушь! Ну ведь чушь! Представь, каково это, здоровому лосю ходить по магазинам с маленькой мамой, которая тычет, примерь это, примерь это. Тьфу, позорище! Самой-то не противно? Ни фига ведь не противно. Ты гордая, что можешь повелевать. Потому что тебе больше нечем гордиться. Отцом? Тем, как он долго и вонюче гадит по утрам? Тем, что…
- Иди сюда! – потянулся отец к сыну.
- Как же! – взвизгнул тот, прыгнув в прихожую и хватая там одежду. – Лучше сдохну под забором, чем снова заживу с вами.
- Ну-ка стой! – яростно крикнула мама.
Однако Виталик уже вырвался за дверь и побежал вниз. Босоногий отец попытался преследовать его, но после двух пролетов оставил погоню.
- Пузо не потеряй! – бросил ему Виталик, прежде чем хлопнуть дверью подъезда.
Через час он сидел вместе с Наташей в гостях у Ромы. Праздничный вечер обещал пройти натощак и всухую, так как денег ни у кого не было. Наташа уже начинала бросать на Виталика из-под длинных ресниц вопрошающий взгляд: зачем же ты звал меня, когда вот так?
Рома ничего толком от себя предложить не мог. Он лежал на диване, как давеча лежал отец Виталика, и жаловался, что сильно ломит ноги. Это его «отпускали» опиаты, которых он употребил сверх меры.
- Сейчас все будет! – поднялся на ноги Виталик. - Один раз мы с Саньком Васильевым по банке энергетика унесли из «Магнита» на Гагрина. Это проще некуда.
- Воровать пойдешь? – ахнула Наташа. – А если поймают?
- Да пусть попробуют!
Опасаясь, что первый пыл, как первый секс, может оказаться скоротечным, Виталик немедля прошагал к двери. Его карманы уже отвисали под фантомным весом деликатесов и коньяка.
Свет и снег на улице ослепили Виталика. Морозный воздух врезался в ноздри с яростью нашатырного спирта. Он сморщился и ощутил, что сама окружающая среда была враждебна и исторгала его.
Перед дверями супермаркета стало не вздохнуть, а сердце наполнилось расплавленным свинцом. Виталик несколько раз глубоко вздохнул и вошел. Внутри оказалось народу – он и охранник.
- С Новым годом, - выдавил Виталик хриплым, разбойничьим голосом.
Охранник не ответил, плешивый хам, но проследовал за Виталиком. Словно бы у того на лице было написано, что пришел он не за стиральным порошком. Поэтому в первую очередь Виталик направился к отделу хозтоваров. Минуту там крутил в руках освежитель воздуха с запахом жасмина. Поставил. Взял с запахом лимона. Вернул на место. Приценился к жидкости для разведения костра. Приценился к шампурам. Охранник держался молодцом. Его дыхание овевало загривок Виталика.
Винный отдел он миновал спортивным шагом. На полки с закусками даже не глянул. Так пропетлял, пока не вышел к кассам. Круг замкнулся.
В отчаянии Виталик встал напротив «вращалки» с поздравительными открытками. Взял одну с таксами и одну с бутылкой шампанского. Вопросительно покашлял, какая красивее?
- Что, паразит, не узнал? – выпалил ему в затылок охранник.
Таксы и шампанское скользнули по воздуху на пол.
- Думаю, дай позвоню, поздравлю, а то этот паразит и не вспомнит про меня, - разговаривал охранник по телефону. – Я-то? Я на пенсии уже. Полковником ушел. На зоне же год за полтора.
Он встал к Виталику спиной. Сейчас или никогда!
Не поднимая открыток, Виталик шагнул к шоколадному отделу и схватил то, что схватил. Киндер-сюрприз и батончик «Марс».
- Костя! Он по карманам сует! – взвизгнула из-за кассы фиолетовая прическа.
- Как был ты паразитом, так им и остался! – горланил охранник в трубку.
«Шагом. Шагом», - заклинал себя Виталик, неистово сжимая в карманах добычу.
Кассы, двери, улица. Дело сделано!
Просеменил полпути и спохватился. Наверняка кассирша уже дозвалась охранника и сию секунду он, зоновский полковник, мчится к дверям. Выскочит и увидит, в какой дом Виталик зайдет. Тогда точно конец.
Повернул на девяносто градусов и пошагал, куда глаза глядят. Не дай Бог, крикнут сзади: «Эй, ворюга, стоять!» - сердце так и встанет.
Выйдя из двора, Виталик раздвоился. Левая, толчковая нога побежала, а правая сохранила хладнокровие и продолжила идти. В школе на физкультуре это упражнение называлось «приставными шагами – марш!»
Проплутав между дюжиной домов, он спрятался за трансформаторной будкой, достал «Марс», развернул его и, сказав: «Чтобы ничего не нашли», - принялся есть. Вернее, вылизывать обертку. Батончик растаял и был размят в кашу. Увидел бы кто со стороны, ему бы предстала картина гаже некуда. Виталик ляпался в шоколаде носом, злобно сопел, потом брал снег и умывался им. За будкой было много шампанской желтизны, и белые места приходилось искать.
Возвращаясь к дому Ромы, Виталик соображал, что скажет. Ну, черт знает, можно так: его схватили, он одному кулаком в тык, другому подсечку, а от третьего уже пришлось бежать, потому что вот-вот должна была нагрянуть полиция. С ней так просто, как с охраной, не справиться.
Войдя в незапертую дверь, Виталик остановился и прислушался. Из закрытой наглухо комнаты доносились звуки странной возни. Словно бы там происходил встреча по греко-римской борьбе.
Виталик прямо в ботинках вбежал в ту комнату и увидел, как Рома повалил Наташу на пол, придавил ей лицо подушкой и пытается стянуть с нее джинсы. Наташа мычит под подушкой, ей не вздохнуть, она задыхается…
В углу комнаты стоял пружинный эспандер. Виталик взял его – тот оказался тяжелый, как палица Ильи Муромца. Виталик замахнулся им, секунду-две поколебался и со всего маху опустил на затылок Ромы.
(Окончание читайте в №52 от 29 декабря)
